Эксперты о реальном положении дел с насилием в семье в России
Выступления экспертов на круглом столе в Общественной палате РФ “Декриминализация побоев. Год спустя”
Тимошина Елена Михайловна, криминолог, кандидат юридических наук, эксперт Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятель
Я – криминолог и изучаю преступность уже много лет, знаю реальные цифры официальной статистики ГИАЦ МВД России. Поэтому, исходя из своего профессионального опыта, я считаю, что декриминализация «простого состава» 116-й статьи УК РФ оправдана и является очень хорошим примером улучшения профилактической работы в сфере борьбы с побоями и семейным насилием в целом. Но я соглашусь с уважаемыми коллегами, которые сегодня говорили, что декриминализация должна была быть проведена в комплексе с другими профилактическими мерами. Это просто жизненно необходимо для повышения эффекта от применения административно наказуемых побоев сегодня. Составление протокола и административное наказание – это всего лишь первый шаг на пути последующей серьезной профилактической работы с правонарушителем. В качестве таких дополнительных мер должно быть, в первую очередь, введено принудительное лечение от алкоголизма и наркомании лиц, неоднократно совершившим правонарушения в состоянии алкогольного опьянения. Это требует возвращения всей соответствующей инфраструктуры: медицинских вытрезвителей и лечебно-профилактических учреждений, а также совместный профилактический учет таких лиц со стороны правоохранительных органов и психоневрологических диспансеров.
Также я поддерживаю 5 пункт в резолюции о применении к лицу, признанному виновным в неоднократном совершении насильственных правонарушений меры в виде временной изоляции из семьи с помещением в реабилитационный центр (в случае, если проявление насилия с его стороны вызваны психологическими и мировоззренческими причинами).
Отличие традиционных мер профилактики от «раннего выявления семейного насилия» заключается как раз в том, что в первом случае, насильник – реальный, признанный судом виновным в совершении правонарушения. А во втором случае – гипотетический. Применение профилактических мер к человеку, который ничего ещё не совершил (то есть его действия не получили соответствующей судебной оценки), но по мнению кого-то, может это сделать – не допустимо и является грубым вмешательством в дела семьи.
Я вас очень прошу: не поддавайтесь на лукавство тех, которые говорят, что это можно сделать только в рамках закона о семейно-бытовом насилии. Это можно сделать и не путём принятия этого закона. В данном случае достаточно обычного принятия поправок в действующее законодательство.
Я согласна с третьим предложением в резолюции. Штрафы только усиливают материальную нагрузку на семью и в результате от наказания страдают все ее члены. При назначении наказания за побои, следует сделать упор на обязательные работы. В связи с этим, следует дать поручение субъектам РФ, чтобы количество «неквалифицированных» рабочих мест было увеличено, чтобы люди могли работать и исполнять такое наказание.
Кроме того, у нас есть проблемы, например, с работой кризисных центров. Когда мы сталкиваемся с реальной помощью жертвам насилия, мы понимаем, что и в этой сфере очень много сложностей. Например, многие центры вообще не работают с людьми, у которых нет документов. Вот нет у женщины документов. Куда ее возьмут? Никуда. Есть ли центры, которые предоставляют долговременную, продолжительную помощь? Нет. Не все центры представляют «полный пансион». А правовую помощь? Два часа в неделю? Очень сложно всесторонне помочь женщине в таких случаях.
Конечно, я согласна с предложениями контроля за СМИ, с тем, чтобы минимизировать агрессивную информацию и уничтожить «культ насилия».
Необходимо решить и вопрос в сфере воспитания детей и молодежи в духе традиционных семейных ценностей и непримиримости к насилию.
Но все это не решится с принятием закона о семейно-бытовом насилии! Проблема лишь обострится! В России 90 процентов насилия внесемейного. Давайте сначала победим его. Предлагаю бороться с насилием в целом. Вот за что я выступаю. Законопроект о семейно-бытовом насилии я знаю как эксперт уже семь лет. И вот что удивительно: меняются авторы законопроекта, а суть его остается одна и та же. Даже формулировки и понятия «слово в слово». Это очень опасный законопроект, однако это тема отельной дискуссии.
Было сказано, что по статье 6.1.1. КоАП увеличилось число выявленных побоев – так это свидетельство не того, что в нашей стране увеличился процент насилия, а того, что работа по профилактике идет лучше. Сегодня, несмотря на заявительный порядок фиксации данных правонарушений, не предусматривается возможность примирения с потерпевшим. То есть если раньше по ст.116 УК РФ можно было на следующий день забрать заявление о преступлении (как результат – отсутствие информации в статистике, отсутствие профилактического эффекта), то сейчас такое невозможно. В рамках применения ст. 6.1.1 КоАП РФ все заявленные случаи пресекаются.
Что касается статистики, я очень уважаю присутствующее собрание, но я вас очень прошу быть осторожными с цифрами и формулировками. Например, «бытовое» и «семейное насилие» – это разные вещи. Бытовое насилие – это огромная сфера. Когда мы запрашиваем с вами цифру бытового, мы должны понимать, что всего лишь какой-то кусочек в нем – семейное насилие. Что касается тех цифр, которые были вначале приведены, я скажу, что действительно рост преступлений в отношении несовершеннолетних со стороны родителей фиксируется. Но давайте посмотрим, что это за преступления. Из статистики ГИАЦ МВД России за 2017 год я взяла цифру: «родительские преступления в отношении несовершеннолетних», которых было зарегистрировано 42 800 за год. Из них Глава 20 УК РФ (подавляющее большинство их них – неисполнение алиментных обязательств) составляет 39 926 преступлений. То есть 93% преступлений приходится только на Главу 20 !
Теперь давайте проанализирует только насильственные преступления. За 2017 год было зарегистрировано в целом 28 423 насильственных преступлений в отношении несовершеннолетних, из них родителями совершено 2 676. Это 9% всех насильственных преступлений. То есть 91% насильственных преступлений – «неродительские». Из этого можно сделать вывод, что только семья представляет наиболее безопасное место для детей.
Что касается женщин. За 2017 год было зарегистрировано 113 794 преступлений, сопряженных с насилием в отношении женщин, из них супругами совершено 13 637 преступления, что составляет 12 %. Таким образом, и в данном случае семья – более безопасное место по сравнению с обществом в целом. То есть давайте бороться не с семейным насилием, уважаемые коллеги, а просто с насилием, а это серьезный комплекс проблем! Принятие же закона о семейно-бытовом насилии – не только не решит эту
проблему, но ослабит существующий сегодня охранительный потенциал семьи. В дальнейшем, переместив акцент репрессий на семейно-бытовую сферу, приведет к уничтожение традиционной формы семьи как самого крепкого и распространенного социального института.
Я вас очень прошу более серьезно изучить эту тему. Свои рекомендации я пришлю вам дополнительно.
……………………………………………
Мамиконян Мария Рачиевна, председатель Родительского Всероссийского Сопротивления (РВС)
Я возглавляю, наверное, самую большую у нас с стране родительскую организацию – Родительское Всероссийское Сопротивление. И самое активное.
Мы летом позапрошлого года, когда была осуществлена криминализация семьи через 116-ю статью, собирали подписи. Это были живые подписи по всей стране, то есть не электронные, не на платформах, а люди подходили подписывали, оставляли свои адреса и так далее. Мы их собрали 213 тысяч, они были переданы Президенту.
Именно после этого Госдума занялась вопросом о том, правильно ли было принято то законодательное решение. Люди прекраснопонимают, что в каждой семье при желании можно найти повод сказать, что в ней происходит какое-то насилие типа шлепка. Мы взрослые люди и все понимаем, что это есть в очень многих семьях.
И вот у нас много составов преступлений, касающихся насилия, куда попадает тоже и семейное насилие – это и вред здоровью, это и всякие регулярные издевательства, и так далее, вплоть до убийств. А вот в 116-ю статью заложены слова, такие нормы, которые могут коснуться любой семьи. Люди это понимают, было бы желание в эту семью зайти, а желание зайти в семью есть. Увы, мы этознаем и на зарубежном опыте, и на нашем – сейчас дети стали предметом рыночного интереса. С ними стало выгодно работать.Какое огромное количество детей сейчас переводится в социально-реабилитационные центры! Родители лишаются вообще непонятно за что родительских прав, ограничиваются на практике. Мы полгода назад передали президенту большой альтернативный доклад по этим вопросам. У нас своя база, мы ведем мониторинг ситуации, и это очень грустная тенденция, потому что дети не должны быть предметом рыночного интереса. А они стали. Так вот, когда есть возможность зайти в каждую семью, этоопасно.
Значит, что мы видим? Когда начала обсуждаться вот эта ситуация со 116-й, то еще до этого на самом деле, когда была речь о законе о семейно-бытовом насилии, была проведена огромная пропагандистская кампания в прессе, в Госдуме и так далее. Я попрошу, дайте, пожалуйста, первый слайд: вот наш самый активный участник дискуссии со стороны феминисток Алена Попова.Нет, это не она. Это у нее на ресурсе висит вот такая фотография чудовищно избитой очаровательной молодой женщины; она журналист. Многие, наверное, помнят эту историю. Во-первых, я прошу обратить внимание, что это не 116-я статья, а 115-я. А это уже вред здоровью. И если бы девушка пошла в больницу, то она получила бы бюллетень и ни о какой 116-й речи не было бы. Но тем не менее это утверждается. Это почему-то приписывают к сюжету о 116-й статье в этой развернувшейся дискуссии.
Дальше что мы читаем? Напоминаю еще раз: по данным международной организации Аmnesty international, ежегодно в результате убийств на почве супружеских отношений в России погибает порядка 14 тысяч женщин. И дальше еще усиление темы: эксперты длясравнения напоминают, что за десять лет военного конфликта в Афганистане СССР потерял 17 тысяч человек. То есть мы каждый год якобы теряем примерно столько же женщин, сколько за десять лет войны в Афганистане.
Если бы наше общество могло здраво подходить к таким цифрам, если бы оно не находилось под воздействием всей этой истерики и манипулятивных технологий, то оно бы задалось вопросом: как это возможно, что у нас 14 тысяч женщин в год гибнет? Есть странная версия, что у нас якобы нет статистики, здесь мы уже про это слышали, что никто не знает статистику. Что мы видим? Что около 10 тысяч женщин (это в сегодняшней резолюции) в год гибнет от рук супругов. Это чуть-чуть меньше – не четырнадцать, а десять, но порядок мы видим тот же: откуда берется эта цифра. Но первый вопрос: откуда взялась цифра у Аmnesty international – очень уважаемой международной правозащитной организации? Она что, сама ездила по регионам нашей страны и собирала информацию, которой нет у нас в МВД? Я открою истину, которая, наверное, для многих является секретом Полишинеля. У нас есть ГИАЦ МВД – это то единственное место, которое ведет статистику всех преступлений от самых малых до самых больших. Так вот, в России в пятнадцатом году (это я говорю про пятнадцатый год, потому что именно про этот год говорили наши феминистки) в семье погибло 1 060 человек. В стране за год – 1 060 человек. Из них 304 женщины, 756 мужчин, 36 детей (они не выделены вотдельную группу). Итого погибло 304 женщины, а не 14 тысяч.
Так вот, 304 и 14 000 – очень большая разница. Не кажется ли вам, что такую ошибочку можно допустить, только будучи очень заинтересованным в создании этой атмосферы демонизации семьи и убеждения всего общества, а также всего международногосообщества в том, что в России творятся чудовищные вещи, и именно в семьях? Когда была вся это баталия по поводу 116-й статьи,ко мне просто ходили толпами иностранные журналисты, которые со слов наших феминисток все говорили об ужасающей ситуации в русских семьях. Они наслушались всего этого. У них там об этом писали каждый день, и они в это верили. Я начинала объяснять: «Господа, вы не знаете наше законодательство, 116-я статья – это не единственный состав, по которому идет насилие. Это самая, самая, самая легкая статья, поэтому не надо говорить, что у нас отменили наказание за насилие. У нас его не отменили, запомнитеэто». Они сокрушались, но потом уходили и писали у себя то, что им было назначено написать.
Но меня поражает, что не только иностранные журналисты, но и наши верят вот в эту туфту, вот в этот явный фейк про 14 000, а мы знаем, откуда он взялся. Это пошло из центра «Анна», который год назад был признан иностранным агентом, но цифры до сих пор продолжают звучать как абсолютно достоверные. И я сразу предупрежу такой вопрос: иногда говорят, что насилие бывает латентное, его нельзя все пересчитать. Нельзя пересчитать шлепки – это верно, нельзя пересчитать иногда даже сексуальное насилие, потому что его хотят скрыть. Но, простите меня, как можно неправильно посчитать убийства в семье женщин или мужчин? Я надеюсь, со мной согласятся представители органов правопорядка – как раз это те убийства, которые не могут пройти незамеченными: это не труп в лесополосе. Это не те убийства, которые могут быть латентными, они произошли в доме, в семье.Значит, они всегда будут занесены в сводки МВД. И если вот эти цифры МВД неправильные, так пусть МВД упразднит свой институт и эту государственную службу фиксации преступлений. Но я думаю, что там все как раз правильно, а неправильность начинается там, где пресса и заинтересованные НКО работают, раздувая тему насилия.
И я хочу задать несколько фактически риторических вопросов, заострив эту проблему. Мы все за то, чтобы не было ни одной убитой женщины, поверьте, и за то, чтобы оказывать помощь в трудных ситуациях женщинам, чтобы делать кризисные центры. Мы за всё это. Мы только говорим, что когда устраивают истерику, что это 14 000 (абсолютно нереальная цифра), то из этого потом делаются неверные выводы. Это неверная посылка, из которой происходят неверные выводы. Я хочу спросить: в прошлом году,когда здесь тоже проходило в Общественной палате обсуждение этой самой криминализации и декриминализации и что надо делать, почему на это обсуждение нашими оппонентами (феминистками – неважно; вот теми, кто отстаивает, что у нас в семье ужас) давались фотографии, которые не имеют отношения к 116-й статье? Почему была приведена женщина, несчастный человек,которую муж действительно лишил здоровья? У нее множественные нарушения здоровья в результате побоев. Но при чем тут 116-я статья? Да потому, что эту женщину очень жалко всем. И нам тоже. И на основе этой жалости, этой эмпатии мы подменяем проблему, мы говорим как будто о том же составе преступления, а это другой состав. И понимаете, есть странная вещь: вот эталегкая манипулируемость нашего общества, нашей прессы и наших депутатов приводит к тому, что мы как бы можем получить врезультате любую ситуацию, грозящую действительно реальной бедой, большей, чем она сейчас, намного большей. Например, родители уже боятся водить детей с травмами в травмпункт, потому что они знают, что на следующее утро (не позже) они окажутся в полиции и будут обвинены в том, что синяк из-за них (или сотрясение мозга). И это реальность, мы с этим уже сталкиваемся. Они не идут к врачам, боятся.
Так вот, мы считаем, что дело дошло уже до того, что без закона об ответственности за ложь и клевету с официальных трибун сиспользованием явно фейковой статистики невозможно с этой ситуацией будет справиться. Мы внесем такой закон в Госдуму – об ответственности. Или, может быть, они введены в заблуждение? Но это странно, когда люди облечены властью или широкимивозможностями информирования общества. Потому что надо, чтобы за все это они несли ответственность, потому что вместо 304давать цифру 14 000 – это граничит с каким-то преступлением. Этому надо положить конец. И конечно, тому, что журналистика и правозащитники дошли до такого профессионального, извините, падения, что не интересуются, откуда берутся цифры, не требуют их в ГИАЦ МВД и не получают официальный ответ на свой официальный запрос, а пользуются какими-то фейками из-за бугра. Вот это очень прискорбная ситуация.
Оригинал статьи
https://ivan4.ru/news/traditsionnye_semeynye_tsennosti/experts_about_the_real_situation_of_domestic_violence_in_russia/Поделиться ссылкой
