Прикосновение к реальной истории: неожиданное продолжение
В редакцию газеты «Родительский вестник» обратилась жительница Богдановича Надежда Степановна Казанцева и поблагодарила за публикацию «Прикосновение к реальной истории» (номер 16(48), от 13 сентября 2016 года). В статье речь шла о поездке воспитанников клуба «Ермак» в Смоленскую область и поисковом движении «Вахта памяти». Надежда Степановна родом из тех самых мест. Публикация взволновала нашу читательницу, всколыхнула массу воспоминаний о нелегких годах жизни, сложных поворотах судьбы.
Корреспондент нашей газеты побывал в гостях у Н.С. Казанцевой, которая оказалась интересной собеседницей. Несмотря на солидный возраст (в следующем году ей исполнится 80 лет), она ведет активный образ жизни. Посвятив дошкольному образованию в Богдановиче много времени и сил, она и по сей день интересуется проблемами воспитания подрастающего поколения. В этом номере газеты читайте рассказ Надежды Степановны, в котором людские судьбы тесно переплетены с историческими событиями.
И вспомнилось мне… о папе и войне
Когда прочитала в газете «Родительский вестник» статью о ребятах, съездивших летом в Смоленскую область и участвовавших в раскопках, я заплакала. Всё вспомнилось: сколько людей погибло и как эта война отразилась на судьбах членов нашей семьи, на истории страны в целом.
Родилась седьмой по счету в семье. Мне исполнилось 4 года, когда началась Великая Отечественная война. Папа в этот момент находился на русско-финской границе, его туда отправили укреплять рубежи России. Узнав о начале войны, папа записался в ополчение, чтобы защищать Москву. В июле 41-го он успел заехать домой, чтобы попрощаться с нами. Лица его не помню в этот момент, ведь мне было мало лет и давно это было. Помню только гимнастерку, ремень, галифе, обмотки над ботинками. Пронес меня на руках по всему поселку и сказал маме, показывая на нас, детей: «Я все равно вернусь, те уж большие, а эта мелкая как без меня?» И ушел. Туда, где бойцам было приказано стоять насмерть: «Ни шагу назад: позади Москва!». Никаких вестей с фронта от него мы не получали. А в 1943 году пришло извещение, что отец пропал без вести. Мама не поверила, и мы продолжали ждать.
Он вернулся с войны 31 декабря 1945 года на костылях, почти весь замурован в гипс, только руки и ноги свободные. Оказывается, участвуя в ополчении, в 1942 году папа получил сильное обморожение, тогда морозы были крепкие. Простыл. Отказала правая сторона. Рентген показал туберкулез костей. Кто будет в войну такого больного лечить? Сотни и тысячи смертельно раненных бойцов, госпитали переполнены. Его положили в коридоре рядом со «смертниками», с теми ранеными, кому уже не выжить. Санитарка, пробегавшая несколько раз мимо, заметила папин взгляд с безмолвной мольбой о помощи. Остановилась, спросила: «Солдатик, жить хочешь?». Он говорит: «Хочу, мне нужно вернуться к Егоровне и детям!». Санитарка уговорила врача разрешить ей забрать больного к себе домой. Жил папа у этой санитарки всю зиму, пил парное молоко, к весне она сдала его обратно в госпиталь. А поскольку забирала раненого бойца неофициально его и считали без вести пропавшим.
После войны он прожил четыре года. Чем мог помогал по хозяйству и в колхозе. Очень ждал возвращения сына (моего старшего брата) из армии, который после окончания войны был оставлен в Берлине в составе частей советской армии. Папа очень болел, лежал за занавеской, твердил, что ему надо дождаться сына. Брат вернулся домой в 1949 году уже после похорон отца.
Похоронили мы папу вместе с его наградами, мама так решила. На специальной подушечке мы положили эти награды папе в гроб. Мне запомнились медали «За оборону Москвы», «За Победу над Германией 1941 – 1945 г.г.» и Георгиевский крест. Остались сейчас у меня только воспоминания о папе да копия его старой фотокарточки.
Выживали трудом и молитвами
Территория Смоленской области в годы Великой Отечественной войны была оккупирована фашистами. Немцы в нашу деревню быстро прикатили, уже в сентябре 1941 года. Около нашего дома фашисты устроили свой штаб, поставили полевую кухню, палатки. У нас на краю сада деревья были посажены, под ними стояли пчелиные улья. Большой сад у нас был, огород 40 соток, корова. Все это помогло, мама много трудилась, отдавала немцам молоко, яйца, мед, урожай с огорода – лишь бы все мы остались живы.
Много страху натерпелись. Считаю, что спаслись только благодаря маминому труду и ее молитвам за нас. Было голодно. Часто мы сидели дома одни, когда мама работала. Однажды мальчишки играли и уронили лампу, огонь с фитиля попал на бутыль с легковоспламеняющейся жидкостью. Всё загорелось. Я сидела рядом на скамейке с куклой и первой оказалась в огне. Братья меньше пострадали, а я вся обгорела. Долго лежала в больнице. Есть там было нечего. Из запястья руки торчала гниющая косточка без кожи. Маме врачи сказали, что будут отнимать у меня руку. А она ответила: «Заберу дочь такую, какая есть, домой». Подвесила мама дома люльку старую под потолок и положили меня туда. Руку подвязали, чтобы ничего не задевала больным местом. Пройдут мимо качнут люльку – не так скучно. Поили меня рыбьим жиром, им же смазывали рану. Давали молоко и мед. И новая кожа стала появляться сперва тонкими ниточками, потом – большим покровом. Зажила рана.
В молодости я не любила одежду с коротким рукавом: видны были рубцы на руке, позже они почти рассосались. Это Бог помог мне руку сохранить. Мама за меня сильно молилась.
И еще помню случай, который считаю чудом. В войну много кто устраивал нашествие на нашу деревню: и финны, и власовцы, и немцы. Были обходы с поборами. Как-то односельчане принесли к нам все свои оставшиеся ценные вещи: швейные машинки, отрезы ткани и т.п. – и попросили маму все это спрятать, потому что у нас был самый большой погреб за огородом. Сложив вещи в погреб, мама ключ от него положила под матрас на моей кровати, мне велела лечь и притвориться спящей, надеясь, что ребенка в кровати не тронут. Сама пошла корову доить, чтобы молоко отдать гостям непрошеным. Они стали осматривать двор. Один в дом пошел. У мамы сердце замерло. Немец зашел ко мне в комнату. Я лежу, не дышу, от страха сильнее глаза зажмурила. И вдруг слышу: выстрел, грохот, крик, шаги убегающего фашиста! Не понимаю ничего, кроме одного: я жива! Мама прибежала, ахает, за голову схватилась, думала, что меня убили, обняла, плачет… Оказалось, что немец задел своей фуражкой большую лампу, которая висела на длинной проволоке, и решил, что на него кто-то сверху напал. Реакция его последовала мгновенно: выхватил пистолет, выстрелил вверх и выбежал из комнаты.
Забрав мед, яблоки, молоко, немцы ушли. А я… снова осталась жить, и Слава Богу!
Урал – вторая родина
В школу меня мама отдала после войны. А после окончания школы я решила поехать на Урал, тут жила моя старшая сестра. Еще до войны она уехала жить в Москву к тетке, была в няньках, чтобы прописку дали, потом пошла токарем на завод. Когда стали бомбить Москву в ноябре 1941-го, завод было решено эвакуировать. Поехали в Вятку, но немецкие самолеты разбомбили эшелон. Много было погибших и раненых. Но сестра моя выжила. Командир тогда сказал всем, кто жив: «Спасайте себя сами, кто как может!». На Урале в Егоршино жил дядя, мамин брат, работал в шахте, у него была бронь. И сестра добралась до него: где пешком, где на попутных товарняках. На Урале она вышла замуж, обзавелась семьей.
И вот я поехала на Урал к родственникам. Здесь меня хорошо приняли. Устроилась продавцом в магазин, затем в Нижнем Тагиле получила бухгалтерское образование. В Верхней Салде устроилась на работу по специальности: сначала на предприятие, потом в воинской части. Но через три года поняла, что бухгалтерия – это не моё. И решила поехать в Богданович, тут дядя жил. Устроилась на работу в детский сад № 4 огнеупорного завода. Здесь, при заводе, тогда много детских садов открылось. Работала воспитателем и заочно училась, получила диплом Пермского педагогического института, по специальности «Педагогика и психология дошкольного возраста».
Завод дал комнату в общежитии, потом – в коммунальной квартире. После окончания института, в 1971 году, была назначена заведующей детского сада № 9, проработала в этой должности 23 года. Трудно было. Поначалу, например, приходилось воду в детский сад подвозить в бочке. Большую помощь в обустройстве здания и площадок оказывала администрация огнеупорного завода. Многое пришлось достраивать, дооборудовать, организовывать с нуля. Старалась быть строгой, но справедливой. Говорила коллегам: «Родители должны быть спокойны, уходя на работу. Каждые мама и папа хотят быть уверенными в том, что их ребенок в детском саду сыт, здоров, весел и счастлив».
Всё не зря!
Моя жизнь прожита не зря, никогда не чувствовала себя одинокой. Я встречала и встречаю много хороших людей, помню своих воспитанников, и они меня помнят. Всегда стараюсь делать других счастливыми и сама радуюсь, если вижу улыбки на лицах людей.
У меня много любимых занятий. С 1968 года хожу в хор. Были перерывы. Но, сколько себя в Богдановиче помню, пою в хоре. Сейчас это уже городской хор ветеранов, которым руководит Владимир Васильевич Гмызин. Это замечательный человек, благодаря которому пожилые люди живут интересной жизнью. Ему медаль надо за это дать! Именно он внушает нам: надо жить и петь, и духом не падать, несмотря ни на что. Больше петь и дольше жить – вот мой девиз!
Кризис? Да мне ничего уже не страшно. Родители, которые воспитывали своим примером, столько сил и терпения в нас ложили, что никаким кризисом меня уже не испугать.
Читаю классику, выписываю газеты, общаюсь. Когда видела лучше, вышивала. Много картин и полотенец красивых вышила своим внучкам в приданое. Цветы комнатные развожу. Зимой на лыжах катаюсь, летом хожу в лес по грибы, ягоды и в сад к сыну.
Конечно, я за многое переживаю. Особенно, когда вижу несправедливость. Обидно, что воспитанием молодежи после перестройки у нас в стране долгое время никто не занимался. Жалко подростков, которые сегодня могут себе позволить громко материться и курить в общественных местах, не стесняясь прохожих. Могу подойти к таким и сказать: «Выброси сигарету и не сквернословь, ведь ты на самом деле добрый и хороший человек!».
С детьми надо быть честными и любить их. И не только родителям, но и всем педагогам. Главное в воспитательном процессе – добиваться взаимопонимания, тогда не нужны будут никакие угрозы и наказания. Нужно стараться в любом случае выслушать ребенка. И всегда находить для него время общаться, организовывать совместные игры, занятия, важные семейные дела.
Правильно делает газета «Родительский вестник», что печатает много заметок о воспитании и педагогике. Это очень нужно сейчас нашему обществу: и семьям, и учителям. Так держать!
Знаете, когда я прочитала статью «Прикосновение к реальной истории», перекрестилась сквозь слезы, сказав: «Господи, ведь ты есть! Если люди помнят о подвиге людей, защищавших страну, значит, всё не зря!». Давайте и дальше будем молиться и настраивать себя, других людей только на хороший лад. По-другому никак нельзя.
Рассказ Н.С. Казанцевой записала: Елена Берсенева.Поделиться ссылкой
